— Меня зовут Виолетта, а не Ви. — Оставив чай, я вылетела из комнаты. Я не должна мириться с этим. Он бросился за мной и, как только я оказалась в гостиной, схватил за руку, разворачивая меня на сто восемьдесят градусов.

— Если ты не хочешь быть со мной, то, по крайней мере, скажи одну вещь, — потребовал Фабиан таким тоном, который я никогда не слышала от него раньше. Ненависть. — Ты бы не отказала Каспару, не так ли?

Мои брови нахмурились.

— Я уже отказала!

— Не верю, — пробормотал Фабиан. — Я буду ждать тебя. Правда. Мне не хотелось больше его слушать. Помчавшись вверх по лестнице, я постояла под дверью своей комнаты, прислушиваясь, прежде чем войти, и понимая, что это глупо. Окна комнаты были за крыты; он не мог проникнуть сюда.

Я переодела носки, нырнула в кровать и уткнулась лицом в по душку. Я наслаждалась темнотой с закрытыми глазами, понимая, что это только вопрос времени, когда польются слезы.

Фабиан мог бы подождать. Он не должен был поднимать этот вопрос сейчас. Неужели он считает, что мне не о чем больше ду мать? Неужели того, что сделал Илта, мало?

Вспомнив о вампире, я почувствовала себя грязной. Не покидало ошущение, что он пометил все части моего тела своими руками

и клыками, сломив меня.

__ Тебя нельзя сломить, — сказал мой внутренний голос. — Ты сильнее всего этого.

— Подвинься, детка, ты развалилась на всю кровать.

Я чуть не подскочила, когда услышала голос, но снова расслабилась, поняв, что это Каспар. Я не подвинулась. Спустя некоторое время заскрипели пружины на другом краю кровати, когда он сел.

— Фабиан взбесился, потому что не привык, что ему отказывают смертные девушки.

— Теперь я дампир или ты забыл об этом? — ответила я из-под одеяла.

— Томаты, помидоры.

Я перевернулась на спину и уселась, облокотившись на подушки. Я не обернусь в вампира. Они могут ждать сколько угодно. Но я не в силах была смотреть на Каспара, когда думала об этом. Может, я боялась, что мое лицо выдаст мою решимость. А может, боялась оказаться в немилости, ведь именно сейчас мне было необходимо его хорошее отношение.

— А много существует дампиров?

— Около тысячи. Одна сотая от общего количества вампиров. Большинство из них бродяги и истребители.

— В чем между ними разница?

— Социальное положение. Истребители опытнее бродяг, но все они, если честно, отъявленные негодяи. Для меня нет особой разницы. — Неудивительно, что его глаза снова почернели.

Я опустила голову на колени, погрузившись в свои мысли и пытаясь прогнать всплывающие образы Трафальгарской площади. Для него действительно нет разницы.

Глава 30

Bиолетта

Каспар до конца дня так и не появился, и я решила, что он, скорее всего, уехал на охоту. Фабиан ко мне не приближался, и остальные тоже оставили в покое. Но именно этого я хотела меньше все го: потерять единственного вампира, которого считала почти своим другом.

Когда дневной свет озарил мою комнату, она наконец перестала казаться такой устрашающей. В какой-то момент мне даже начина ло нравиться, что я одна, но уже в следующую минуту я садилась на подоконник, наблюдая за опушкой леса и ожидая, что из чащи вот-вот появится темная фигура.

Почему это случилось именно со мной? Меня ждет учеба в университете, а я торчу здесь с существами, которых не должно быть в природе.

Илта сказал, что я должна умереть и что он спасал меня.

В довершение ко всему слова Фабиана никак не выходили из моей переполненной безумными мыслями головы.

«Неужели ты думаешь, что сможешь просто уйти? А ты сама хочешь уйти?»

Я должна была знать ответы на эти вопросы, но не знала, и именно это не давало мне покоя. Я заставила себя закрыть глаза, чтобы заснуть. Действительно не знала.

Я точно знала, что сплю, и все же что-то происходило наяву.

Холодный ветерок прошелся по моей коже; за стеклом свистел ветер. Пол тихонько заскрипел под тяжестью чьих-то шагов. За шуршали занавески, словно от дуновения ветра, ворвавшегося через открытую дверь. Тикали часы, и я слышала, как пыль оседает на мебель. На какой-то миг все вокруг потемнело, будто кто-то за двинул шторы вокруг моего спящего тела.

На кровать кто-то присел, но я все равно не открыла глаз. Холод-ука коснулась моей кожи, но я не двигалась и даже не могла закричать.

Этот кто-то навис прямо надо мной, обдавая ледяным дыханием и я чувствовала, как он смотрел на меня обжигающим взглядом. Я ощущала каждый сантиметр его безупречного тела, чувствовала страсть и желание, потребность, нет, жажду, овладевшую им.

Первое, что я увидела, открыв глаза, — огромное окно, обычно надежно закрытое, теперь распахнуто и холодный ветер шевелит занавески. Только тогда мне пришло в голову, что что-то не так.

Я хотела закричать, но он зарычал, поспешно закрывая рукой мой рот. Я попыталась укусить его за пальцы, но по какой-то непонятной причине мне захотелось его послушаться.

— Веди себя хорошо, — он прижался ближе, в его кроваво-красных глазах был похотливый блеск.

Я замерла в ужасе.

— Давай, детка, только несколько капель! Я так голоден; тебе понравится.

Я нахмурилась и начала вырываться, когда он прижал своими бедрами мой живот.

— Убирайся, Каспар! — грубо крикнула я, когда он убрал руку.

Во взгляде принца была только жажда крови, и я уже чувствовала запах его ликующей глотки, отчаянно желающей утолить жажду.

— Если ты закричишь, клянусь, я убью тебя, — прошептал он, тщательно выговаривая каждое слово.

Я снова нахмурилась.

— Как насчет защиты короля и короны?

Каспар запнулся на мгновение, его глаза немного затуманились.

— Тогда дай свое согласие, — произнес он, почти умоляя.

— Проблемы с донорской кровью?

— Она не такая вкусная, как твоя, — сказал он неторопливо, словно это было очевидно.

Его глаза снова начали менять цвет, багровый оттенок постепенно уступал место изумрудному. Но я все еще чувствовала запах жаждущей плоти. Он все еще хотел пить.

Пожалуйста, — выдохнул он.

В его голосе было столько мольбы и отчаяния, как в плаче голод ною ребенка. Я закрыла глаза и прошептала слово, которое никогда бы и не подумала сказать.

Хорошо.

Внезапно его глаза снова стали красными, и мое тело напряглось Каспар усмехнулся, но не с привычной злобой, а скорее с тихим удовлетворением. ()н скользнул взглядом но моей футболке и шор там, и которые я переоделась перед сном, и хитро улыбнулся. — позволь помочь тебе тоже получить удовольствие. Медленно, очень медленно он навалился на меня всем своим весом, и я застонала, когда он придавил мне грудь. Каспар усмехнулся снова и приподнялся на несколько сантиметров. Его рука искала мою руку, неподвижно лежавшую рядом на кровати. Сначала он погладил мои пальцы, а затем скользнул вверх по руке. Я вздрогнула от его прикосновений, а по телу побежали мурашки.

Мне не должно это нравиться. Несколько дней назад у меня чуть не выпили всю кровь. Я должна избегать его прикосновений, должна его бояться. Но я не боялась и позволяла ему ласкать меня. Он ведь спас меня. а теперь, возможно, я спасу его.

Принц пропел рукой по вырезу моей футболки, нежно гладя мои шрамы, а когда и попыталась отстраниться, засунул свою руку мне за спину и придвинул меня ближе. Рука немного давила на позвоночник, но он был занят тем, что гладил мою вену, пристально наблюдая за пульсом.

Голова Каспара опустилась ниже, и я напряглась в ожидании боли. вместо этого мягкие губы начали целовать мою шею.

— Ч что ты делаешь? — запнулась я.

— Просто расслабься и получай удовольствие, — пробормотал он мне в шею.

По моей коже опять побежали мурашки, и я подавила вздох.

«Ты бы не отказала Каспару?»

Я постепенно расслабилась. Принц неторопливо покрывал нежными поцелуями мою шею, потом ключицы, пока не добрался до серебристых шрамом, где сделал остановку, прежде чем его язьк начал изучать выемки. Было щекотно, и я немного вздрагивала, а он рассмеялся и снова начал целовать мой подбородок. Его темные волосы щекотали мои губы, и я легонько сдувала их в сторону.